Про спирт в авиации

Год 1985 для авиационного полка, дислоцированного в Западной Белоруссии, оказался весьма богат на разного рода знаменательные события. В середине года Михаил Сергеевич Горбачев начал непосильную борьбу с пьянством и алкоголизмом и в городе осталось два водочных магазина, почти одновременно с этим в части появился Я, в образе лейтенанта — двухгодичника.
Авиационные полки всегда выгодно выделялись из общей зеленой массы Советской Армии как отсутствием сапог в повседневной офицерской форме, так и весьма вольной трактовкой понятий о воинской дисциплине. Главнейшим же отличием было наличие огромного количества спирта, задействованного в повседневном жизненном цикле военного самолета.
Королями, безусловно, были истребительные полки, укомплектованные гениальным творением конструктора Микояна — МИГами-25. Народ нежно и искренне любил свою технику, а как поэтично называлась спирто-водяная смесь: МАСАНДРА! (в смысле того, что это аббревиатура — Микоян Авиацию Снабдил Алкоголем — Народ Доволен Работой Авиаконструктора). На эксплуатацию этих машин страна так щедро выделяла спирт, что его хватало сем! Не верьте рассказам про протирку контактов бензином и прочими малопригодными жидкостями! Все, что было связано с МИГом-25 и безопасностью полетов, протиралось исключительно спиртом. Спирта было так мого, что техники службы СД (ничего мерзкого — Самолеты и Двигатели) имели после каждой смены полетов, после отчисления полагающихся налогов и сборов, разумеется, до 50 литров чистого! Наиболее прижимистые технари
за полгода скапливали деньги на новые жигули, по рыночным ценам. И это при цене реализации товара всего 7-8 рублей за литр. Стимул был настолько мощен, что техники дрались за право выставить свой самолет на очередную смену полетов.


Доступность спиртового источника формировала в полку свою табель о рангах. Вне конкуренции были уже упомянутые СДэки, далее шли радисты, САУшники, оружейники, перепадало даже Парашютно-Спасательной службе. Уважали также службу ГСМ, не обошли вниманием так же Автомобильную и Электрогазовую Роту, где ваш покорный слуга обретался в качестве зампотеха. Мы получали литров 50 в месяц на протирку кислородных штуцеров, а кроме того, у нас в роте была самая любимая машина полка — ЗАК-2,5-375 (Заправщик Агрессивных Компонентов, на базе УрАЛа-375, емкость спиртового бака 2,5 м3).

Но наиболее значимым событием в жизни полка стало появление в части коня. Нет, не верно. На нашу общую беду в полк прислали Коня, Якова Константиновича, майора и краснодипломника Академии им. Жуковского. Прибыл он в октябре на должность Зам командира полка по Инженерно-Авиационной Службе. Между окончанием Академии и нашим полком Конь успел
пару месяцев послужить в каком-то штабе, но на это никто тогда не обратил внимания, тем более что аттестация у него была о-го-го какая. А зря!

Смутные сомнения в нормальности Коня появились тогда, когда он пригласил всю полковую элиту к себе в гости, дабы отметить свое вступление в должность. Каково же было удивление гостей, когда на столе вместо традиционных бутылок и салатов их поджидали легкие закуски, тортик и чай! С этого момента нового зам по ИАС никто иначе как КоньЯК и не звал.

Он рьяно взялся за наведение порядка в полку. Печально памятный приказ МО СССР № 0150 « О борьбе с пьянством и алкоголизмом в армии и на флоте» был его настольной книгой. Первой жертвой его нововведений пали элитарные СДэки. КоньЯК не зря был оличником учебы. Он абсолютно четко высчитал, что добавление 300-400 граммов керосина на сотню литров спирта не скажется на его технических качествах, но зато делает его абсолютно непригодным для человеческого употребления. Эта мерзкая смесь никак не выдавала присутствие керосина, но стоило принять ее вовнутрь, как у тебя начиналась жуткая керосиновая отрыжка и длилась она более суток.

Залитый в бортовые баки керосин мгновенно опустил СДков на самую последнюю строчку в полковом рейтинге престижа. Начался рост акций других, менее престижных служб. Даже парашютисты начали поднимать голову………… но не тут то было! Старательный КоньЯК шаг за шагом выбивал службы, находя для них индивидуально-безопасные пропорции керосина в спирту.

За два месяца в полку не осталось ни одной службы получавшей неокеросиненный спирт. Последним пал мой ЗАК, куда вредный КоньЯК, пользуясь моей неопытностью, собственноручно влил целых восемь литров керосина. Единственное, что я смог сделать в этой ситуации, так это составить акт « о вливании 10 литров топлива Т-6 в ЗАК». К моему удивлению, КоньЯК легко утвердил сей документ.
Лишенный столь мощного стимула к службе личный состав полка впал в тяжелейшую дипресию. На технику один за одним посыпались мелкие отказы и количество заявленных машин к полетам вскоре упало вдвое, у пилотов начались мигрени и резко подскочило число жалоб на расстройство желудка, командир полка было заподозрил диверсию в летной столовой, но после того как сам придумал пустячную отмазку от очередного вылета, простил. Дело в том, что по старинной народной традиции техник после приземления выкатывал пилоту солдатскую фляжку чистого спирта. А сейчас? Кому нужна-то эта вонючка?

Сильно пострадала и готовность автотехники. На складе запчастей как не было, так и нет, но моих посланцев с огромной человеческой радостью встречали в городской автоколонне, а добрые сельские жители ради поддержания боеспособности любимой армии жертвовали последним – снимали узлы и агрегаты с рабочих машин и тракторов. Но это было раньше, а сейчас простые рабочие люди неожиданно потеряли весь интерес к армии.

Но нет худа без добра. Показатели экономии спирта, во всесоюзном соцсоревновании частей ВВС и ПВО, резко пошли вверх! Если еще месяц назад полк с трудом натягивал нормативные 2%, то сейчас эта цифра приближалась к удивительной отметке 80%! Мгновенно наш полк выбился в лидеры! Окрыленный столь впечатляющим успехом Конь написал большую статью в журнал « Коммунист Вооруженных Сил», где рассказал широкому кругу армейской общественности о своей инженерной мысли, подвигнутой на поиск скрытых резервов жизненно важными решениями партии и правительства.
Дней за десять до Нового Года на полк обрушилась очередная Высокая Комиссия из штаба округа с Генералом во главе. Они смерчем пронеслись по подразделениям и службам полка, а в последний день закрылись у комполка в кабинете и совещались. Однако во второй половине дня в кабинет Командира смазливая буфетчица Ниночка начала затаскивать огромное количество закусок и горячих блюд — верный признак успешного завершения работы комиссии. Так же, исключительно по старой и доброй традиции, каждому проверяющему вручалась 20-ти литровая канистрочка со спиртом, так сказать «на дорожку».

Исполнять этот последний ритуальный обряд предстояло нашей роте. На свою беду (а может счастье?) я в тот день заступил дежурным по части. Часов в шесть вечера был зван к командиру. Шеф находился уже в отличном состоянии духа и распорядился быстренько спроворить четыре канистрочки.

В силу не истребленной еще гражданской интеллигентности я поинтересовался:
— Из ЗАКа, что ли?
— Из залупы!- скаламбурил Командир.
Пошел исполнять. Как выяснилось позднее, Командир, изначально давший молчаливое согласие на испоганивание спирта на борту, ничего не ведал про более далекие шаги своего зама.
Комиссия убыла, я благополучно сдал наряд и часов в шесть вечера, дня следующего, добрался до общаги и лег спать. Разбудил меня помдеж прапорщик Карасик: « Вставай, паря! Командир к себе требует, ругается сильно! Видать, проблемы у тебя!» Над штабом полка стоял рев командира, сравнимый разве что с взлетом МИГа на форсаже. По мере приближения к штабу до меня стал доходить смысл происходящего — кто-то из членов комиссии добрался до дома и отведал наши дары…………………. А вот теперь спокойным и доходчивым языком объяснил нашему Командиру две простые вещи:
А. Что он, комполка, сильно неправ.
Б. Что они, комиссия, немедленно пересмотрят свои выводы.
Когда я предстал перед Командиром, то очень быстро оценил всю степень своей проблемы. От Командира шел такой мощный поток энергии, что им можно было заряжать аккумуляторы, а от взгляда — прикуривать. Командир начал с коротенького, минуты на четыре, вступления, где упомянул всех моих родственников, а кое с кем вступил в оральную половую связь, помянул мое излишнее образование и много чего другого. Когда очередь дошла до вопросов, мол как же это в ЗАК попал керосин, я был настолько деморализован, что лишь молча протянул Командиру Акт.
По мере чтения цвет его лица менялся от ярко-красного до синего и обратно, а зубы скрежетали так, что я был в полной уверенности в том, что под конец монолога от них осталась одна пыль. Командир закончил чтение и процедил: « Вон отсюда!», а потом громко заорал: « Начальника штаба ко мне! » Свалил я очень быстро и не знал о том, что Командир и начштаба долго совещались между собой, подняли ночью начальника ГСМ, затарили штук шесть канистр (уже нормальной жидкостью) и рано утром куда-то уехали. Вернулись через сутки усталые, но довольные.
А утром 29-го Командир, с плохо скрываемым торжеством, огласил приказ Командующего Округом о переводе майора Конь Я. К. на далекий Курильский остров, на равнозначную должность.
Как ликовал полк! В мгновение ока, с доселе невиданной скоростью все спиртовые баки были промыты и залиты свежим спиртом.

Самое интересное в этой истории — это отсутствие пострадавших:
1. Я стал народным героем, ко мне прилипла и держалась до конца службы кличка «Ослобонитель» и ни один техник не мог отказать мне в просьбе: плеснуть спиртяшки!
2. Боеготовность полка резко возросла и техники снова стали драться за выпуск машины на полеты;
3. Разумеется, упали показатели экономии спирта, но задел двух месяцев правления КоньЯКа был настолько велик, что полк занял первое место в соревновании по итогам года. Командир получил благодарность Главкома.
4. А Конь? А что Конь, пока он пережил Новый Год и собирался в дальнюю дорогу, в свет вышел январский номер журнала «КВС» со статьей о передовом опыте, да еще с комментариями какого-то генерала от политработы. Эта статья, да еще и отличные характеристики с мест предыдущей службы не позволили командованию Дальневосточного округа отправлять такого ценного кадра в полк и ему нашли полковничью должность при штабе.
Спиртовед

P.S. Не знаю с чем это связано, но в нашем полку напиток коньяк долго
еще был не в чести.